Он охватил колена своими белыми руками и устремил на Меня взор заклинателя змей… ах, он не знал, что Я сам вырвал у себя
ядовитые зубы и теперь безвреден, как чучело в музее! Наконец он понял, что нет смысла так долго фиксировать простые бутылочные стекла, и перешел к слову.
Неточные совпадения
И глаза ее вдруг наполнились слезами; быстро она схватила платок, шитый шелками, набросила себе на лицо его, и он в минуту стал весь влажен; и долго сидела, забросив назад свою прекрасную голову, сжав белоснежными
зубами свою прекрасную нижнюю губу, — как бы внезапно почувствовав какое укушение
ядовитого гада, — и не снимая с лица платка, чтобы он не видел ее сокрушительной грусти.
Тут редакция посылала записку за запиской, требуя оригинала, и закабаленный литератор со скрежетом
зубов брался за перо и писал те
ядовитые статьи, трепещущие от негодования, те обвинительные акты, которые так поражали читателей.
— Я убежден, — говорил Прейн, когда они возвращались из флигелька, — я убежден, что у этой бабы, как у змеи, непременно есть где-нибудь
ядовитая железка. И если бы у ней не были вставные
зубы, я голову готов прозакладывать, что она в состоянии кусаться, как змея.
Не дожидаясь ответа Фомы, он сорвал со стены несколько листов газеты и, продолжая бегать по комнате, стал читать ему. Он рычал, взвизгивал, смеялся, оскаливал
зубы и был похож на злую собаку, которая рвется с цепи в бессильной ярости. Не улавливая мысли в творениях товарища, Фома чувствовал их дерзкую смелость,
ядовитую насмешку, горячую злобу, и ему было так приятно, точно его в жаркой бане вениками парили…
Князь закачался на ногах и повалился на пол. Бешеным зверем покатился он по мягкому ковру; из его опененных и посиневших губ вылетало какое-то зверское рычание; все мускулы на его багровом лице тряслись и подергивались; красные глаза выступали из своих орбит, а
зубы судорожно схватывали и теребили ковровую покромку. Все, что отличает человека от кровожадного зверя, было чуждо в эту минуту беснующемуся князю, сама слюна его, вероятно, имела все
ядовитые свойства слюны разъяренного до бешенства зверя.
— Почему он не с Иудой, а с теми, кто его не любит? Иоанн принес ему ящерицу — я принес бы ему
ядовитую змею. Петр бросал камни — я гору бы повернул для него! Но что такое
ядовитая змея? Вот вырван у нее
зуб, и ожерельем ложится она вокруг шеи. Но что такое гора, которую можно срыть руками и ногами потоптать? Я дал бы ему Иуду, смелого, прекрасного Иуду! А теперь он погибнет, и вместе с ним погибнет и Иуда.